Вот да Продолжаем куковать.
(под конец спойлеры будут, если что)
Старый Папа, молодой Папа..
Кстати, кто из них старый? Который прежний или который новый?
Заряжается это как идеальный второй сезон. (При том, что первый был идеальным единственным сезоном: цельным и законченным.) Небольшое количество новых сильных персонажей, развитие старых, при этом сохранение концепции и развитие сильных сторон прошлого - провокативности, неоднозначности, еще большего ухода в образность и аллегоричность при той же степени пиетета и вкуса в соблюдении баланса на опасной грани между пафосом и святотатством. (И вкус к хорошей музыке, конечно.)
Вкус тут вообще встает во главу угла. Начиная с эротично танцующих монашек. И это не выглядит кощунством, это выглядит очередной аллегорией, переводом на наш мирской язык того, что творится внутри этих девушек в их микрообществе, на их монашеском языке. Как та забастовка с требованиями, татуирование, курения и загулы. Понятно, что большинство из этого не происходит в жизни, нам показывают, как звучит в переводе на наш язык просто дерзкий монашенский взгляд или предсонная мечта.
В этом сезоне Соррентино нащупал замечательный прием: через сильно обусловленный и ограниченный мир Ватикана отображать реалии общественных заморочек. Да, это было и раньше, но тут уже происходит с особой отчетливостью и фантазмагоричностью. Вот он смеется над Франциском и его реформами, и вроде странно, вещи-то тот предлагает адекватные: отказаться от роскоши, открыться простым людям, начать соответствовать, собственно, заветам Христа. Но понимаешь, что рассказ идет с позиции Ватикана as is, с интригами, маркетингом и махинациями, и с этой точки зрения наивный Франциск действительно смешон. Что он пытается предпринять против таких акул? (Плюс подковырочка с темой эмигрантов.)
Вот монашки требуют права раздавать Причастие и психологически зрелой позиции от мужчин священников. И тут вам ограниченность запросов в любом мирке, ограниченном своими условностями. И победный ответный шаг с отключением вай-фая.
Игры со вкусом продолжаются дальше. С чтением мыслей голосующих кардиналов. С прямым символом в виде многоножки. С операторскими изысками. Если в первом сезоне нас просто радовали гармоничной картинкой и регулярными смелыми ракурсами, то теперь авторы уже в наглую играют геометрией, тонами, нарочитыми мизансценами, портретностью (любой кадр с Гутьерресом это же вообще торжественный союз Рафаэля с Рембрантом!), а то и просто выкладывают из персонажей узоры на полу. Тут можно ставить паузу на любой смене ракурса и получать художественный кадр. Отдых для глаз. Правда, выдерживают такой интенсив они не долго и серии после третьей возвращаются в обычное русло.
За диалогами и узорами сюжета тоже наблюдаешь с расслабленностью посещения поэтического вечера. "Он обладает всеми качествами, необходимыми для папства: усыпляющим спокойствием, которое идеально сочетается с сердцебиением Ватикана, харизмой, благодаря которой люди будут забывать о прошлом, моральным равновесием, чтобы разряжать обстановку в настоящем... - А что насчет будущего? - Не будьте наивны, Агирре. Церкви некогда беспокоиться о будущем."
Темы снова остры и провокационны. Еще больше ставится под вопрос граница между благодетелью и грехом. Святостью и позерством.
Актеры прекрасны. Крепкая старая братия (не хватает только мощной Дайаны Китон) и отличная новая.
Неизменно шикарный Сильвио Орландо. Ему особо делать ничего не надо. Просто быть. (Хотя, непонятно, зачем Соррентино вводил в историю его двойника. Может, просто хотелось побольше актера в кадре.)
Чудесная Сесиль де Франс расцветает в полном цвете. Особенно в танцевальной сцене (вообще чудесная находка. Эти бенефисные финальные танцевания раскрывают персонажа чуть не больше, чем вся экранная роль).
Малкович. Малкович Малкович. Кто еще мог бы побороться за центральное место?.. Недопонятный, ранимый, ироничный, сомневающийся, прямолинейный и податливый. Вот прям на своем месте и всё.
Джуд наш Лоу... Или Хай. Да, эта роль его поменяла. Интересно было увидеть из "мэйкинг оф" первого сезона, что львиную часть образа создавал он сам, постоянно всё предлагал режиссеру, и тот только соглашался. И сейчас смотришь его трейлеры к новым фильмам - уже другое лицо. Что-то он поймал сверху. Что-то понял о святости. И очень грамотно его в новом сезоне разместили. Вроде лежит где-то в коме на задворках, но все равно постоянно
в кадре - в призрачном ли виде, в смысловом ли. Персонажи постоянно на его образ опираются. Он является в нужные моменты - чистый, светлый и тонкий. Авторы выходят на новый уровень отображения святости. Если в прошлом сезоне эта тема уравновешивалась его фактическим несоответствием каноничному образу и постоянным противоборством, то теперь он - дух бесплотный, и действует напрямую оттуда. И апогея сериал достигает в седьмом эпизоде, когда он воскресает, когда возвращается, помня всё, когда отвечает, сохраняя связь с Тем, когда это просто отдельное кино, оторванное от остальной круговерти, и даже исхудавшая Юля Снегирь играет как настоящая актриса, когда герой выдает сентенции "Я буду просить заступаться, но свершить должен Ты" (I will intercede but You must act), "Я не творю чудес. Я просто оказываюсь в центре совпадений". Когда авторы вводят сложнейшую в современном мире мысль, что благом (и чудом) для болящего может быть не только исцеление, но и отход из этого мира, упокоение (и нет, речь не об эвтаназии). Что "стать человеком" для существа недоматериализованного, подвисшего между мирами, означает принять всю тяжесть воплощения и не справиться с ним. Что разрешением патовой ситуации может быть уход ребенка, но возвращение к жизни родителей. И даже дают одним глазком заглянуть в Рай (просто через лица смотрящих).
И вот на этом сериал можно (и нужно) было заканчивать. Потому что дальше Соррентино и сценаристы иссякли. Папы встречаются (вот она, главная интрига), и ничего не происходит. Своевольный и жесткий сэр Джон просто соглашается посидеть на фоне, а потом вообще сбегает в самоизгнание (интересно, юридически это что-то меняет?). Его таинственная трагическая линия с умершим братом (Он убил его из ревности? Он на самом деле не Джон, а Адам, который после смерти брата занял его место и всю жизнь был не собой?) разрешается тем, что он просто сплагиатил у брата книжку. Персонаж ушел в никуда. Хорошо хоть их линию с Софией разрешили красиво и правильно.
Воскресший Пий, только что имевший связь с Высшим и поступавший, кажется, безошибочным образом, начинает истерить, дурить, принимать неадекватные решения и противоречить всему своему выстроенному характеру.
Вся типа злободневная линия с ИГ обрывается в никуда. Бородатый моджахед, каждую серию представлявший страшную угрозу христианскому миру, грозился просто так. И с ним ничего не решили. Ну где-то пострелял в Нигерии кафиров, подорвал Базилику Святого Петра, но детишек - не, не он. И забыли.
А детишек - фанатики имени Пия XIII. И в чем посыл? Что фанатики бывают с любой стороны и все страшны? Очень свежо..
Куда девать воскресшего и совсем святого Папу авторы не знают, и не нашли ничего лучше, как опять укокошить (глупейшим образом, просто потаскав на руках и красиво положив под Пьету). (Они убили Ленни! Сволочи!)
Что в следующем сезоне? Опять кома?
Ну и чтобы поставить жирную точку, следующим Папой назначают-таки Войелло. Хотя сей гранд-мастер интриг и игр должен прекрасно понимать, что у Серого кардинала гораздо больше власти и возможностей, чем у фасадного правителя. То есть, этот характер тоже загубили.
Печаль и озадаченность. Но спасибо за то, что донесли.
В общем, что у меня?
Вторую и третью серию на полку. Седьмую - в коллекцию. Остальное стереть, две последних забыть.
